Тот печально кивнул в ответ.

- Вчера он ко мне приходил. Угрожал, что посадит, или в детдом загонит, если я с тобой буду общаться. Если хочешь, то не дружи со мной. Я не обижусь, - подбадривающе улыбнулся ему.

Теперь Вовка возмущенно затряс мордочкой:

- Не, я тебя не предам!

- Пороть будет! - убежденно высказался я.

Вовка вдруг хитро улыбнулся и сказал:

- Не будет. Он только с литрой сговорился. А на её уроках мы раздельно сидеть станем. Если кто другой нас выдаст, то ты же с ним разберешься?

- Разберусь, - заверил я повеселевшего друга.

Химия прошла без происшествий. Училка Дина Денисовна нас с Вовкой не дергала и давала новую тему про водород. Сама она была ещё молодой, но некрасивой из-за излишней костлявости. И какой-то жутко скучной. Я чуть не уснул к концу урока. Бекетова в своем стиле смотрела принципиально мимо меня. Да и остальные ашники нас с Вовкой будто не замечали, только актив Пономарев буркнул после урока, что меня Варвара Николаевна искала, которая главная по пионерам. Ну, пусть ищет, авось обрящет. Еще я узнал, что классный час уже состоялся вместо урока Английского, и что Валентинка была сильно раздосадована моим отсутствием.

Вовка решил со мной пойти в столовку на большой перемене. Обычно тут зависают более старшие классы, потому что у них бывает по пять и даже по шесть уроков. Наших уже никого не было. Мне и другу было снова организована «зеленая улица». Всегда кто-нибудь, да найдется здесь из ценителей подвального искусства. В меню царили котлеты и суп вермишелевый. Я устроил себе котлетное изобилие. Так как отдельную котлету мне не захотели продать, прошлось брать и двойной гарнир из макарон. Еще кофе с пирожком с повидло себя угостил. Почти рубль без нескольких копеек потратил.

Внезапно нарисовался Ганс со своей шпаной. Они расселись за соседними столиками и поглядывали в мою сторону. Я старательно делал равнодушный вид, хотя настроение заметно упало. Он набрался наглости и пересел за мой столик. Для затравки разговора, Ганс дружески улыбнулся и начал вспоминать недавние фанатские битвы. Вовка тоже включился в этот разговор и угодливо подсказывал Гансу всякие детали историй. Смысл этого трепа: пацаны не должны обижаться по пустякам. Мне накостыляли и я накостылял - ничья. Потом он стал намекать, что у него есть какая-то такая мощная крыша, и что мне с Кирей быть не с руки. Короче, он предлагал мне быть в его кодле. Я обещал подумать, лишь бы отвязаться от этого мутного кренделя.

Вовка ушел с вэшниками, но пообещал заявиться на мое выступление в музыкалке. Ну, а мне нужно теперь думать, как убить два часа. Не придумал ничего лучшего, чем бродить по многочисленным переходам школы. На улице сопли морозить не хотелось.

Своими переходами, соединявшими разные части, школа напоминала спрута. Некоторые переходы были приспособлены под разные надобности. Самый длинный расширили и сделали дополнением библиотеки. Я там посидел и почитал газеты. Кстати, записался, ломая стереотипы. Очкастая библиотекарша не удивилась, или только сделала вид. Выяснилось, что дядя двоюродный не прост: уже год, как избрался районным депутатом. Мне он нравился все больше и больше. Читать вскоре тоже надоело. Зевнув, пошел слоняться дальше.

Музыкальная школа располагалась на первом этаже двухэтажного строения и начиналась после перехода с большого холла, превращенного в подобие концертного зала. Здесь стояли рояль и несколько рядов стульев с традиционными пальмами в кадках. Коридорчик дальше вел в классы для занятий. Еще далее лестница вела на второй этаж. Там тоже располагались классы музыкалки.

Все классы были пусты. Занятия здесь, кроме школьных по пению, начинались только с четырех часов. Похулиганил немного, нарисовав на классной доске голую женщину. Подумав, дорисовал ей пышную прическу. Нахлынуло вдруг…

Милая моя Лора, Лорочка. Моя принцесска. Как мне повезло, что ты была в моей жизни. Наполнила ее своим теплом. Заставила поверить в самое лучшее. Как же мне хочется вновь увидеть тебя, прикоснуться к тебе, дышать одним воздухом, ловя ароматы безумного счастья. Как мне тебя не хватает…

Поддавшись грустному настроению, не заметил, как оказался возле рояля. Тихо полились звуки известной композиции Игоря Крутого «Когда я закрываю глаза». Они звучали как-то по-особенному нежно.

Я весь отдался исполнению, погруженный в воспоминания. Когда отзвучали последние аккорды, позади меня раздался женский грудной голос:

- Какая у вас чудесная мелодия…

Ничего не придумал лучше, как стрекануть с места тощей молнией. Остановился только возле библиотеки. Вряд ли какая-либо женщина со своими каблуками станет преследовать меня. Вот я идиот, запалился с несуществующей мелодией. Надеюсь, что та неизвестная особа не особо разбирается в музыке.

Отзвучал звонок с шестого урока, а значит уже полтретьего. Я временно затаился в библиотеке, деловито перелистывая третий том «Истории СССР с древнейших времен и до наших дней». Обалдеть можно - СССР оказывается в древние времена существовал! Со своего места наблюдал, как по переходу в сторону музыкалки дрейфовали старшеклассники. Если это по мою душу, то плохо. У меня с детства боязнь выступления со сцены перед большим скоплением людей.

Помню, как в школе мне пришлось принять участие в спектакле «Маленький принц». Я тогда был тоже в седьмом классе, как и Чика сейчас, хотя учились уже по одиннадцать лет. По пьесе играл пьяницу. Совсем небольшая роль. Нужно было задумчиво стоять перед рядами бутылок и отвечать на идиотские вопросы маленького принца, которого изображала моя тайная страсть - Ленка Пузырёва. Из-за неё я и согласился тогда на это позорище, но сил моральных не рассчитал. Мало того, что со страху забыл все слова и мычал что-то невразумительное, так еще и громко пукнул. Актовый зал стонал от смеха. Ленка сожгла меня ненавидящим взглядом. А я тогда осознал, что никогда не стать мне артистом.

Леший меня как-то высмотрел и зашел за мной.

- Слышь, Слав. Ты что, всю школу созвал? Договаривались же, что только своих приведешь, - укорил комсорга.

- Не боись, пацан. Парни мои простые, понятливые, - радостно оскалился в ответ Леший, - Если не понравится твое искусство, то не сильно побьют.

Народу в холле собралось человек под тридцать. Тут были, в основном, его однокашники, и кое-то из девятых и восьмых. Наш, седьмой уровень представляли только я и Медик. Рояль стоял на подиуме, но вряд ли он мне мог понадобиться. А вот табуретка перед ним вполне. Друзья Лешего притащили гитары, целых три. Я выбрал шестиструнку подстроеную, чтобы не заморачиваться и не терять время. Стал выбираться на этот злосчастный подиум и растянулся, зацепившись ватной ногой за край. Чуть инструмент не угрохал. Разозлившись, с размаху бросил свой тощий зад на табурет и не удержал гримасу боли. Многие захихикали. К великому своему огорчению заметил среди школярских рож девичьи личики. Немного, но все же… Это меня сильно обеспокоило, потому что некоторые композиции нельзя назвать безупречными. Хотел было высказать Лешему, то тогда пришлось бы вновь спуститься с подиума. Не рискнул, однако.